Сочинение Какой бы конец я написал в комедии "Ревизор"?

Если бы мне довелось переписать финал бессмертной комедии Николая Васильевича Гоголя «Ревизор», я бы точно не оставил его таким… немым. Знаменитая немая сцена, конечно, производит сильное впечатление, но мне кажется, что после такого бурного развития событий, после такого накала страстей, зритель (или читатель) заслуживает чего-то большего, чем просто застывшие в ужасе лица. Я бы непременно добавил несколько реплик, которые бы помогли лучше понять, что же происходит в душах героев, и как они собираются выпутываться из этой невероятной ситуации.

Представьте себе: объявляют о прибытии настоящего ревизора, и все замирают в немом оцепенении. Но вот проходит несколько долгих, томительных секунд, и первым, кто нарушает тишину, становится городничий, Антон Антонович Сквозник-Дмухановский. Он, как опытный чиновник, быстро приходит в себя и пытается взять ситуацию под контроль. «Господа, – произносит он дрожащим, но все еще властным голосом, – сохраняйте спокойствие! Это наверняка какая-то ошибка. Нужно выяснить, кто этот ревизор, откуда он прибыл, и с какой целью он здесь… Артемий Филиппович, – обращается он к попечителю богоугодных заведений, – займитесь этим немедленно! Пошлите к нему самого вежливого и обходительного чиновника, чтобы он выведал все, что можно».

Артемий Филиппович Земляника, хоть и напуган до полусмерти, все же старается не терять самообладания. «Антон Антонович, – отвечает он, заикаясь, – я… я сейчас же! Только… только позвольте мне сначала переставить местами больных в больнице. Тех, кто выглядит получше, положим ближе к коридору, а тех, кто совсем плох, спрячем подальше… чтобы ревизор не подумал, что у нас тут все совсем запущено».

Следом за ними подает голос судья, Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин. Он, кажется, больше всех растерян и напуган, ведь у него, как известно, водятся грешки. «Господа, – говорит он, нервно теребя свой галстук, – а может быть, нам стоит… ну, как бы это сказать… предложить ревизору… небольшую взятку? Так, чисто символически… чтобы он посмотрел на вещи немного… сквозь пальцы».

На слова судьи возмущенно реагирует смотритель училищ, Лука Лукич Хлопов. «Что вы такое говорите, Аммос Федорович! – восклицает он. – Взятку?! Да вы что, совсем с ума сошли?! Если об этом узнают, нас всех погонят с работы, и еще посадят в тюрьму! Нужно действовать честно и открыто! Нужно показать ревизору все, как есть, и надеяться на его снисхождение».

В разговор вмешивается жена городничего, Анна Андреевна. Она, как всегда, думает только о себе и о своих дочерях. «Антон, – шепчет она мужу, – скажи, а может быть, этот новый ревизор… молодой и красивый? Может быть, нам удастся выдать за него замуж Машеньку или Дунечку? Это был бы такой шанс для них! Такая блестящая партия!»

Городничий смотрит на жену с отвращением. «Анна, – шипит он, – сейчас совсем не время для твоих глупостей! Мы все на волоске от гибели, а ты думаешь о замужестве дочерей! Подумай лучше о том, как мы будем выкручиваться из этой передряги!»

В этот момент подает голос Хлестаков. Он, до этого момента стоявший в стороне и наблюдавший за всеобщей паникой с нескрываемым удовольствием, вдруг ощущает, что его звездный час подошел к концу. «Господа, – произносит он, стараясь сохранить надменный вид, – я… я думаю, мне пора откланяться. У меня много дел в Петербурге, меня ждут важные встречи и переговоры…»

Но городничий не дает ему уйти. «Нет, господин ревизор, – говорит он, хватая Хлестакова за руку, – вы не можете нас так покинуть! Мы так рады вашему визиту, мы хотим показать вам наш город, наши достопримечательности… Мы хотим, чтобы вы увезли о нас самые приятные воспоминания!»

Хлестаков, понимая, что его разоблачение близко, пытается вырваться. «Я… я очень ценю ваше гостеприимство, – говорит он, заикаясь, – но, поверьте, у меня действительно нет времени! Меня ждут государственные дела! Я должен немедленно отправляться в путь!»

Но городничий непреклонен. «Нет, господин ревизор, вы останетесь! – твердо говорит он. – Мы никуда вас не отпустим! Мы будем держать вас здесь силой, если потребуется! Мы должны дождаться настоящего ревизора, чтобы он подтвердил вашу личность!»

И тут происходит неожиданное. В комнату врывается почтмейстер, Иван Кузьмич Шпекин, с письмом в руках. «Господа, господа! – кричит он, запыхавшись. – Я перехватил письмо! Письмо от… от Хлестакова к его другу в Петербурге! В этом письме он пишет о нас такое… такое…» Он не может подобрать слов от возмущения.

Городничий выхватывает письмо из рук почтмейстера и начинает читать вслух. По мере того, как он читает, его лицо багровеет от гнева и стыда. Все присутствующие слушают, затаив дыхание. В письме Хлестаков разносит в пух и прах всех чиновников города, высмеивает их недостатки и пороки, рассказывает о том, как ему удалось их обмануть и выманить у них деньги.

Когда городничий заканчивает читать письмо, в комнате воцаряется мертвая тишина. Все смотрят на Хлестакова с ненавистью и презрением. Хлестаков стоит, опустив голову, и не смеет поднять глаз. Он понимает, что его игра окончена, что его разоблачили, и что ему не избежать наказания.

И тут, в самый напряженный момент, раздается стук в дверь. Все оборачиваются в сторону двери с ужасом и надеждой. В комнату входит жандарм и объявляет: «Прибыл настоящий ревизор! Он требует немедленно явиться к нему!»

На этом я бы и закончил свою версию финала «Ревизора». Дальнейшая судьба героев остается за кадром, предоставляя зрителю (или читателю) возможность самому додумать, что же их ждет впереди. Будут ли они наказаны за свои злоупотребления и пороки? Или им удастся избежать ответственности и продолжить свою бесчестную жизнь? Это уже зависит от их совести и от справедливости настоящего ревизора.

Мне кажется, что такой финал был бы более динамичным и эмоциональным, чем немая сцена. Он позволил бы лучше раскрыть характеры героев и показать их реакцию на разоблачение. Кроме того, он оставил бы больше пространства для интерпретации и размышлений, что, на мой взгляд, является одной из главных задач искусства.