Сочинение Был ли у Гамлета выбор?

Гамлет, один из хрестоматийных героев мировой литературы, встал перед вопросом, который, может быть, задает себе каждый человек в той или иной мере: "Быть или не быть?" Этот философский вопрос является основной темой драматической пьесы Уильяма Шекспира. Но был ли у Гамлета настоящий выбор? Мог ли он изменить свою судьбу, весомостью или бессодержательностью своих действий?

С самых первых строк пьесы судьба настаивает на своем вмешательстве в жизнь Гамлета. Призрак отца открывает занавес на трагедию, предвещая ревность и месть, передавая бремя злости в юные руки принца. Уже в этом моменте возникает вопрос: мог ли Гамлет после этого не следовать призраку и игнорировать его слова? Вопрос имеет не только личный характер, но и социальные и моральные аспекты: как мог человек с таким воспитанием и такой преданностью семейной чести позволить себе остаться безучастным?

Однако Гамлет не поддается на призыв слепо. Его размышления, колебания и душевные муки — яркое доказательство его поиска выбора, борьбы с внутренними демонами и теми этическими и эмоциональными сдерживаниями, которые властвуют над его разумом. Быть одним из самых образованных людей своего времени, Гамлет осознает глубокое несоответствие между идеалами, к которым он стремится, и горькой реальностью.

Другим сегментом дилеммы выбора является личное отношение Гамлета к окружающим его людям. Его чувства к матери, разочарование в Офелии и презрение к Клавдию образуют треугольник конфликта, который ведом страстями и моральными принципами. Несмотря на его убеждения и действия, Гамлет остается человеком с небесспорными человеческими качествами — сомнением, страхом, ненавистью и любовью. Здесь встает вопрос человеческого выбора перед лицом непреодолимых страстей и возможностей.

Меланхолия Гамлета, его пренебрежительное отношение к деятельности окружения и бесконечная рефлексия — как орудие сопротивления судьбе или как покорность её неизбежности? Разрушение и упадок Эльсинора становятся не только метафорой разрушения государства, но и внутреннего я Гамлета. Место действия само по себе становится символом отсутствия выбора, беспристрастной и жестокой судьбы, которая фактически предопределяет ход событий.

Неотъемлемая часть героического большого текста — вопрос о предопределении. Гамлет, как носитель совершенств Забвения, оказывается в сети интриг и плетений, которые разрешаются, увы, плачевно. Этот феномен "смертельного конца" собственных помыслов и дел оспаривает идею свободы выбора перед неодолимой силой фатальности.

Таким образом, можно сказать, что выбор Гамлета был ограничен его моралью, личными привязанностями и историческими условиями. Он мог, возможно, действовать иначе, но в то же время не мог поступить против своих внутренних убеждений. Выбор же, вне зависимости пути, все равно вел к трагическому финалу. Ибо королевский двор, как и человеческая душа, есть царство, где свобода воли кончается там, где начинается влияние судьбы и обстоятельств.