Один день из жизни крестьянина 17 века

Рассвет на крестьянской земле встречался тихим щебетанием птиц и первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь плотный туман, стелящийся над полями. Плотно прижавшись боком к грубой, деревенской печи, Иван поднимается с деревянного настила, его тело всё ещё ощущает тяжесть ночного отдыха, но утренние дела уже зовут к работе. Стиснув зубы от холода, он вылезает из-под овчины и надевает шерстяную рубаху, протёртую на локтях.

Жена Марья уже была на ногах, едва лишь забрезжил рассвет. В печь она бросила охапку дров, раздувая угли, что ещё дремали с ночи. В посудине кипела похлёбка, окропляя горячение порой каплями кипятка на залитую жиром глиняную плиту. Она встретила мужа крепким рукопожатием и без слов подала чашку тёплого молока.

Иван ткнул вилы в сено, переминулся с ноги на ногу и бросил шорохнувший взгляд на скотный двор. Снаружи доносился звук пасущихся коров, урчащих под утреннее доение. Лошади нетерпеливо ржали, а куры как всегда спешили выйти из курятника и приступать к поискам корма. Ласковый румянец солнца озарил хижины, и целая деревня начала оживать в ответ на настоятельные требования дня.

Работы хватало на всех. Марья отправилась за водой к колодцу, неся в руках деревянные вёдра. Время от времени ей приходилось останавливать и подправлять подол юбки, застревающий в траве до колен. Рядом пробежали дети, смеясь, дразнясь друг с другом и перекрикиваясь.

Поле, как всегда, звало к заботам. Раскидистые колоски пшеницы были готовы к жатве. Иван, взяв в руку серп, обошёл поле, внимательно осматривая каждый квадратный метр. Испокон веков здесь царила его жизнь и труд. Тяжёлые дни посевной и старательное копание земли, вырост и уход — всё это давало ему силы и удовольствие.

Ближе к полудню пришло время заняться починкой плуга. Деревянные зубья исходили трещинами, и подсыхающие доски требовали внимания мастера. Иван, раздобыв молоток и гвозди, принялся за работу, не замечая, как обострённое солнце сжигает ему шею и руки, привыкшие ко всяческому труду.

Вечер настал быстрее, чем хотелось бы. Заходящее солнце окрашивало небеса в багрянец и тишину прерывали ровные движения кроны деревьев. Дым, выходящий из трубы его дома, казался воплощением спокойствия и умиротворенности, что охватывали крестьянскую душу после долгого рабочего дня.

Марья всё так же хлопотала по дому, укладывая детей в постель и готовя ужин из картошки и хлеба, пахнущих свежестью и заботой. Иван присел на порог, потянув из глубины груди тяжёлый вздох, и задумался о том, что этот день, как и всякий другой, был настоящей сутью их жизни.

Крестьянский труд не знал времени, он был беспрерывным и вечным, как сама земля, что кормила и поддерживала их. И в этом круговороте, в простоте и тяжести, крылось величие и смысл их бытия. Вечер упал на деревню, унося с собой все заботы и тревоги, и оставался лишь тихий силуэт крестьянского дома, величавого в своей скромной простоте.