Солдат Копёшкин из «Красное вино победы»

Солдат Копёшкин шагал по узкой тропинке, проложенной сквозь густую лесную чащу. Его обмундирование было изношено и потерто, сапоги наполовину изглядели свои лучшие дни. Но глаза его светились решимостью, а сердце било ровным, уверенным ритмом.

С каждым шагом, с каждым вдохом он ощущал тяжелую, влажную атмосферу леса. Ветки задевали его лицо, оставляя царапины, листва запутывалась в волосах, а отдалённый звук канонады только усиливал общую напряжённость. Но ему всё равно — он знал, куда шёл и зачем.

Копёшкин держал в руке флягу с красным вином. Это не было обычное вино — его передавали из поколения в поколение, оно хранило в себе историю, насыщенную битвами, победами и утратами. «Красное вино победы», говорил про него отец, а до него дед. Каждый глоток его наполнял силой и напоминал о том, зачем продолжается эта вечная борьба.

Вдруг из-за деревьев послышался шорох. Солдат напрягся, вмиг готовый к бою. Из густого подлеска показалась фигура: это был старший лейтенант Бородин. Усталый, покрытый грязью, но с неизменной искоркой в глазах.

— Тут недалеко наш лагерь, Копёшкин, — сказал он, тяжело дыша. — Мы ждем тебя.

Копёшкин кивнул и выдохнул облегчённо. Вместе они пошли дальше, и солдат невольно крепче сжал флягу с вином. Он знал, что сегодня ночью, перед грядущим боем, они разделят это вино с товарищами. Глоток за глотком, как завет предков, как символ их непоколебимой решимости и желании победы.

Когда они достигли лагеря, восход уже крадучись озарял горизонт. В тишине, нарушаемой только треском костра, бойцы глухими голосами переговаривались, готовя орудия и проверяя амуницию. Копёшкин подошел к своему взводу, поднял флягу и медленно её откупорил.

— За наших предков, за наши победы, за нашу землю, — произнес он чуть громче, чем шепотом, но достаточно, чтобы все слышали.

Каждый глоток этого вина, словно высеченные из вечности, напоминал солдатам, почему они здесь, почему они идут к этой кровавой затее, почему каждый день отдают жизнь за жизнь. Вино, насыщенное кровью их истории, текло по горлу, оставляя за собой огненную дорожку надежды и решимости.

Ночь отпускала свой туман, и, когда первый солнечный луч пронзил рассвет, Копёшкин знал: сегодня они выстоят. Сегодня они победят.