Сочинение, Лев Николаевич Толстой. Полковник на балу и после бала

Полковник Иван Васильевич, вся грудь которого была покрыта орденами, стоял посреди зала, как живое воплощение воинской чести и достоинства. Великолепные люстры бросали яркий свет на его фигуру, а где-то вдали играли скрипки, создавая иллюзию сказочного мира.

Вокруг него текла река гостей, их блестящие наряды, улыбки и оживленные разговоры создавали неповторимую атмосферу бала. Менялись танцы, проходили мимо красивые дамы в роскошных платьях, а полковник все так же неподвижно стоял, озаряемый светом люстр, словно памятник собственной славе.

Однако, в голове Ивана Васильевича царил беспорядок. Он вспоминал сегодняшний приказ, который говорил о необходимости строгого наказания для дезертиров. Память противоречила внешнему спокойствию, а возникающие образы мощи и наказания затмевали блеск бала. Перед его мысленным взором стояли солдаты в ряд, дрожащие от страха, когда он по дороге шел в сопровождении конных казаков.

Наконец, бал подошел к концу, и полковник, попрощавшись с хозяевами дома, двинулся к выходу. Ночь была холодной, и мороз обжигал его лицо, но этот холод не мог сравниться с тем, что полз по его душе. На улице его ждали казаки, и в сопровождении их Иван Васильевич медленно направлялся к казармам.

Грохот солдатских сапог и лязг оружия эхом отдавались в тишине ночи. Полковник понимал, что ему предстоит исполнить сегодня свой долг, но в его сердце была раздвоенность. Размышления о гуманности и чувстве долга смешивались в головокружительный вихрь, напоминавший ему о том, что человеческая жизнь не всегда соответствует строгости военной дисциплины.

Когда они подошли к месту казни, полковник с глубоким вздохом остановился, отдал приказ и наблюдал, как наказание приводится в исполнение. Взвыла сирена, пронзительно разрезая ночную тишину, и солдатский хрип усилил боль в сердце Ивана Васильевича.

Он силился забыться, силой гнал от себя образы отцов и матерей, чьи притихшие дети теперь лежали на снегу. Пешком возвращаясь домой в предрассветный час, полковник поднял глаза к небу, обгоняя молчаливую ночь, думая о том, какой ценой он сейчас поддерживает порядок и дисциплину. И, быть может, в этот момент внутренний конфликт рвал его сердце на части, как двух антагонистов, сплетенных в борьбе за его душу.