Эссе: М. Хайдеггер "Отрешенность" и И. Кант "Метафизика нравов"

Эссе: М. Хайдеггер "Отрешенность" и И. Кант "Метафизика нравов"

Когда речь заходит о философии, Мартин Хайдеггер и Иммануил Кант выступают как два титана, чьи работы оказали значительное влияние на современное понимание бытия и морали. Их труды, "Отрешенность" Хайдеггера и "Метафизика нравов" Канта, отражают различные философские парадигмы, и тем не менее, их идеи пересекаются в некоторых аспектах, создавая богатую почву для анализа и размышлений.

"Отрешенность" М. Хайдеггера представляет собой попытку разорвать все эмоциональные, интеллектуальные и духовные связи, которые приковывают человека к миру повседневности и предотвратить его от постижения подлинного бытия. Хайдеггер утверждает, что только через состояние отрешенности или Gelassenheit, человек может прийти к полному осознанию своего существования. Это состояние содержит в себе не призыв к сугубому вниманию к феноменологическим аспектам жизни, но скорее внутренний мир, где человек может освободиться от навязанных ему социальных ролей и ожиданий. Это позволяет ему быть в гармонии с самим собой и окружающим миром.

И. Кант, напротив, в своей "Метафизике нравов" рассматривает мораль как автономную дисциплину, строго подчиненную разуму и долгу. Основное понятие кантовской этики – категорический императив, который требует, чтобы человек действовал только согласно той максиме, которая может стать всеобщим законом. Кант утверждает, что моральное поведение не должно зависеть от личных склонностей или результатов действия, а должно основываться на долге и уважении к моральному закону.

На первый взгляд, подходы Хайдеггера и Канта могут показаться диаметрально противоположными. Хайдеггерская отрешенность кажется источником внутренней свободы и аутентичности, в то время как кантовский императив накладывает жесткие рамки на человеческие действия. Однако, если приглядеться внимательнее, можно найти глубокую связь между их идеями.

Хайдеггерская отрешенность, располагая человека к подлинному бытию, также ориентирована на своеобразную форму моральной ответственности. В состоянии отрешенности человек освобождается от мира повседневности и ему открывается внутреннее требование к аутентичности, которое сродни кантовскому долгу. Хотя Хайдеггер не декларирует своих принципов в терминах жесткой моральной императивности, его философия через отрешенность приводит человека к внутренней гармонии, где личностная аутентичность становится критерием морального поведения.

С другой стороны, кантовский императив, настаивая на автономности и разумности воления, также отсылает к идее внутренней свободы, которая перекликается с хайдеггеровской отрешенностью. Кант не предлагает слепо следовать внешним законам и нормам, он подчеркивает важность внутреннего согласия разума с действием, называя это подлинной свободой.

Таким образом, внимание к подлинности и внутренней свободе делает труды Хайдеггера и Канта близкими в своих конечных устремлениях, несмотря на различия в подходах и методах. Их философии дополняют друг друга, предоставляя более полное представление о возможностях и условиях человеческого бытия и нравственности.