Чиновничество в губернском городе N («Мёртвые души»)

В губернском городе N, словно из самых мрачных страниц Ноздрёвых хроник, развернулась жизнь своего рода бюрократического театра. Чиновничество здесь облачалось в свои самые парадные одежды, раздувало щеки, олицетворяя собой запутанный сплав тщеславия, лени и удивительной быстроты в выдумывании новых уловок в делах канцелярских.

Городские администраторы, каждый в своей нише, от старшего секретаря до самого престарелого седого регистратора, не уставали поражать воображение тех редких путников, кому довелось заглянуть в этот дом застывших времён. Кабинеты их были наполнены бесконечными папками, из которых вырывались документы, справки и ведомости, как смятые письма из давно забытых стран. Повсюду мерцали свечи и керосиновые лампы, сигаретный дым клубился в резном воздухе и создавал иллюзию тайных заговоров.

Особое место среди чиновничествующих занимал Иван Антонович Суетников, несомненно, глава всех бюрократических волунтаризмов. С его узкими проницательными глазами и довольно плоским носом, он походил на ястреба, всегда готового вцепиться в любую ошибку в документах, тем самым утверждая своё влияние и умение держать под контролем весь этот беспорядочный мир.

Не меньшую роль играл и Пётр Иваныч Коврижкин, человек огромного живота и маленького ума. Он, как магнит, притягивал к себе разнообразные просьбы и ходатайства, которые, насквозь пропитанные пылью бумажной канцелярии, нелепо ковыляли на его столе, ожидая своей очереди быть заброшенными в архивы, откуда не было возврата. В его свите неизменный атрибут – вечный кот Томка, лениво следящий за суетой своих двуногих соседей.

Однако не только умом и хитростью отличались чиновники города N. Была в этом микрокосме фигура, обладавшая пугающей харизмой и чудовищной жадностью – Кирилл Петрович Шустиков, начальник всех экономических движений. Его кабинет походил на хранилище сокровищ: шкафы, ломящиеся от старинных книг и коллекционных бутылок, множество коробок с необычными печатями и ключами от несметных казённых тайников.

На этом фоне единственной заметной отличающейся фигурой были разве что юные девушки, едва начавшие постигать хитросплетения чиновничьей жизни – неопытные, но мечтающие поскорее стать частью этой системы с её негласными устоями и традициями, с её страстями и интригами.

В этой диковинной гавани, где хитросплетение судеб и дел словно растворялось в густом, как смола, воздухе, время будто останавливало свой бег. Жители города N взирали на своих администраторов с уважением и робостью, понимали: эти люди – стражи порядка и покоя, пусть иногда и через чур увлечённые своими уединенными интригами и запутанными перипетиями.

Так, в мелках и выписках, в решениях и декретах текла жизнь губернского города N, скрытая от взоров внешнего мира, но столь богатая и насыщенная, словно бьющий ключ воды из самого сердца земли.